Ник. Часть 3 - Страница 32

Эль встряхнула головой, прогоняя мысли, уже успевшие ей изрядно надоесть, но никак не желающих покинуть ее голову. Все-таки эльфы отличаются от людей. Если те способны как быстро загореться какой-либо идеей, так и быстро угаснуть, то чувства эльфов, их желания и эмоции «горят» долго и уверенно. Может быть именно поэтому эльфы — так же упорны в преследовании, как и совершенны в творчестве?

Тем временем девушка вышла на небольшую полянку и сразу поняла, почему ее посещают чаще остальных. Это было маленькое гномье кладбище. Всего могил было пять. Медленно обходя их и любуясь типичной гномьей росписью по камню, девушка дошла до последней могилы, которая была развернута в сторону заходящего солнца. Эта, отличающаяся от остальных могила, не сразу привлекла ее внимание потому, что была расположена под углом к остальным и девушка подошла к ней с боку. Однако, именно она заслуживала наибольшего внимания. У Эль даже дрогнуло что-то внутри. Ей вдруг показалось, что та, что лежит в этом месте, ожила и смотрит на нее с улыбкой на устах. Несомненно, здесь похоронена эта девушка, несмотря на то, что Эль не могла припомнить, чтобы гномы, да и вообще кто бы то ни было, рисовал картины на могилах, другой причины наличия этой картины девушки не находилось. Нет, с помощью магии, конечно, можно добиться, чтобы картина не портилась на открытом воздухе. Однако сама идея достаточно странная. Но поразил Эль не столько сам факт картины на могиле, а качество работы. Тем более на таком материале — Эль с первого взгляда узнала походный гномий щит, намертво вделанный в каменное основание. Девушка была изображена как живая. Причем, явно не краской.

Эль присела рядом с щитом и аккуратно провела пальцами по рисунку. Чистая структура металла, не покрытая никакими красками и лаками. Вот только цвет металла различается в разных местах, создавая такой неповторимый рисунок.

Эльфийка еще долго стояла у надгробия, пока наступающая ночь не скрыло его. В душе у нее проносились разные чувства, но самое главное чувство, вызванное этим изображением, была грусть.

Вернулась в таверну она еще не скоро, уже в потемках. Во дворе стоял обеспокоенный брат, впрочем, при виде нее быстро успокоившийся. Однако он не преминул побурчать:

— Я, конечно, понимаю, что ты уже не маленькая, а полноценный рейнджер, однако, предупредить-то могла, что уходишь? К тому же, дороги тут небезопасные, а одна ты против толпы, если такое случится, ничего не сделаешь.

— Ладно, — буркнула девушка. Ей совсем не хотелось разговаривать, однако кое-что в сказанном Торвином ее заинтересовало, — с чего ты взял, что тут опасно? Мы ведь ничего такого не встретили по дороге?

Торвин хмыкнул.

— Да кто в здравом уме нападет на группу эльфов? А вот на одинокую девушку — вполне. А насчет опасности — хозяин таверны, кстати, его зовут Дрихтмун, рассказал, что недавно напали на проходящий караван в нескольких днях пути отсюда. Так что, лучше быть настороже.

Эта информация Эль совсем не заинтересовала, у нее было не то настроение. Поэтому, пожелав брату спокойного отдыха, она ушла к себе в комнату. И еще долго ворочалась в постели, все никак не могла выбросить мысли о девушке, изображенной на надгробии. В конце концов, утомившись, и дав себе обещание назавтра узнать о мастере, сотворившем такое, провалилась в сон.

Утром следующего дня, лениво ковыряясь в предложенном завтраке, Эль рассматривала работающих в таверне гномов, выискивая потенциальную жертву для своего допроса. С хозяином таверны говорить не хотелось, какой-то он непонятный гном. Его она решила оставить напоследок, если не сумеет выяснить интересующую ее информацию у других. Наконец она приметила молодую гномиху, судя по некоторым признакам, беременную. Вот с ней она и решила поговорить. Дождавшись момента, когда она пошла куда-то со двора, Эль подстроила свою «случайную» встречу с ней.

— Привет! — эльфийка дружелюбно улыбнулась девушке. Так сначала испуганно дернулась, но рассмотрев кто с ней заговорил, расслабилась. Встреча произошла совсем недалеко от заинтересовавшей Эль рощицы. Девушка, с которой она хотело поговорить, срывала какую-то траву, растущую на небольшой полянке. Приглядевшись, Эль поняла, что здесь растет трава, частенько добавляемая в пищу для пикантности.

— Доброе утро! — ответила девушка, смущенно улыбаясь.

— Я смотрю, у вас тут тихо. Народу практически нет.

— Так сейчас не сезон, — удивилась девушка, — вот когда время ярмарок наступает, тут не протолкнуться.

— Наверно все-таки невыгодно в этом месте таверну держать?

— Ну почему, — пожала плечами девушка, — пусть не каждый день, но путники бывают. К тому же во время ярмарок удается хорошо заработать, на весь год хватает.

— Я смотрю, ты хорошо разбираешься в этом, — поощрительно улыбнулась Эль. Затем увидела знакомую ей травку, сорвала ее, — а это вы используете в приготовлении пищи?

Гномиха подозрительно посмотрела на пучок травы, что держала в руках Эль и сморщила носик:

— Так она же безвкусная и вонючая, толку-то от нее.

— Ну, не скажи, — усмехнулась эльфийка, — вот послушай, что можно сделать с этой травой.

Следующие полчаса, собирая разные травы, девушки болтали о кулинарии, торговле. Эль даже понравилась эта бесхитростная гномиха. Несмотря на свою простоту, разговаривать с ней было легко, по крайней мере, не надо было мозгами напрягаться. Обычная легкая и непринужденная болтовня. Однако, когда разговор зашел о мужчинах, девушка вздохнула.